— Всё очень плохо? — услышал я голос Даши из-за спины.
— Ты что тут делаешь?! Я сказал быть в подъезде! Вернись туда, сейчас же! — быстро произнес я.
— Хотела посмотреть, — спокойно ответила она. Даша даже и не собиралась возвращаться. Мы просто стояли и смотрели на собак. А они смотрели на нас. И собак было всё же не меньше сотни, а не пятьдесят, как я подумал сначала. Левее себя я смог заметить тело, закованное в броню. И еще несколько бездыханных тушек собак. Ну, что же, теперь хотя бы крестоносцы не представляют опасности.
Мы изображали неподвижные статуи секунд тридцать, не больше. Но они показались мне вечностью. А потом все собаки разом, как по команде, сделали шаг назад. Они явно намекали на то, что мы можем пройти. Я рассмеялся. Просто смеялся.
— Ты чего смеешься? — удивилась Даша.
— Возможно, я все-таки переживу сегодняшний день, — радостно проговорил я, убрал винтовку, снял каску, обнял Дашу за плечо и начал движение в сторону моего излюбленного места.
Мы просто шли. И я просто смеялся…
Почему собаки пропустили меня? Быть может, они не так агрессивны, как о них говорят. Тогда почему собаки напали на крестоносцев? Или крестоносцы сами из-за страха и от безысходности ринулись в битву? Впрочем, Калли упоминала, что собаки доставляли неприятности еще до попытки нападения на Первого. Значит, это именно я на них так действую? И если да, то почему?
Возможно, они принимают меня за своего хозяина? Нет, это маловероятно. Интересно, а Первый умеет управлять ими на расстоянии? Я уверен, что они беспрекословно ему подчиняются, и с веселыми собачьими мордочками прыгнут в огонь, если он так прикажет. Но умеет ли он проделывать это же, находясь далеко от своих питомцев? Если да, то почему Первый решил не трогать меня? И почему он решил помочь мне с крестоносцами? Или собаки всё же действовали по своей воле? И с чего вдруг туда набежала сотня клыкастых убийц?
Слишком много вопросов и ни одного ответа. С одной стороны, я всегда любил мыслительные задачки, но с другой — ненавидел, когда неизвестность ставила меня в тупик. И это был именно тот случай, когда я не могу докопаться до правды. Пока что не могу…
Мы с Дашей прошли почти половину пути до моего уютного местечка на берегу озера. И собаки не последовали за нами. Я знал это, хоть ни разу и не обернулся назад. Просто знал. Им незачем было преследовать нас.
— Что это было? Что тут вообще происходит?! — нарушила молчание моя компаньонка и сняла со своего плеча мою руку. Очень грубо сняла, к слову. Это меня немного задело. Но, однако, я был сейчас безумно рад тому, что еще дышу. Поэтому грустить из-за всяких мелочей я не собирался.
— Если ты про собак, то я сам хотел бы знать ответ на вопрос «что это было?», — тихо ответил я.
— Нет! Я вообще про всё! — воскликнула она. А я тем временем посмотрел на свою каску, которую нес в левой руке. От стрелы крестоносца на ней осталась приличная царапина в районе лба слева. Я думал, что каску лишь задело по касательной, но всё же это оказалось неплохое попадание. Пусть и попадание под большим углом. Будь удар прямым, я ощутил бы его куда сильнее. Но, возможно, что и в этом случае каска спасла мою жизнь. Надо будет обязательно поблагодарить Кузнеца…
— Ты чего молчишь?! — продолжала Даша свои истерики, пока мы шли вперед. А я продолжал себя рассматривать. Царапина на правой руке после поломки ножа слегка кровоточила. И на плече у Даши также осталось небольшое кровавое пятно от моей ладони.
— Извини, я тебе куртку испачкал, — негромким голосом попросил я прощения. Она тут же посмотрела на свое плечо.
— Ой, ты ранен?! — внезапно заволновалась она. И это волнение выглядело вполне искренним. Хорошо хоть, что она не такая уж бесчувственная сволочь, как я уже начинал думать.
— Нет, легко порезался, когда нож у тебя отбирал, — констатировал я.
— Покажи руку, — приказным тоном сказала она, взяла меня за плечо и мы остановились.
— Пожалуйста, — пожав плечами, произнес я и вытянул к ней руку ладонью вверх.
— Сними перчатку, — скомандовала Даша, на что я просто растворил перчатку у себя на руке. — Да это же царапинка!
— Я сразу так и сказал, это ты тут разволновалась, — парировал я, и мы оба засмеялись…
Как только мы добрались до сотворенного мною пирса, я попытался всё подробно объяснить Даше. И про саму Мечту, и про теорию создания предметов, и про три «но» этого самого создания, о местных капризах погоды и о хаотичности времени суток. Рассказал также и об Изиде, Кузнеце, Марсе, Курте, Шпиле и крестоносцах, Первом и его собаках. Предостерег о реалистичности снов в Мечте и о возможности создать что-то во сне. Хотя честно информировал, что всего один раз видел здесь сон и так ничего и не создал, находясь во снах. Рассказал о том, как сам оказался здесь, и обо всех приключениях на свое сидячее место. Даша сильно удивилась, что я тут так недавно. Но я не стал ей говорить, что некоторые возлагают на меня надежду. Не хотелось хвастаться.
Даша отказалась от еды. Впрочем, я сам не был голоден, несмотря на то, что ничего не ел еще сегодня. Говорил в основном я, а она лишь изредка задавала уточняющие вопросы и внимательно слушала.
Пока мы всё это обсуждали, воцарилась ночь.
— Как голова? — поинтересовался я.
— Раскалывается. Но уже лучше, чем было, — сообщила Даша.
— Завтра вообще болеть не будет. Я планировал, чтобы ты что-нибудь попыталась создать, но ночью это будет делать крайне неудобно. Придется разводить костер, а я не хочу выдавать эту позицию.